Дело о земском книжном складе
В начале XX века правительство вынуждено было создать особую сеть ораганизаций, ведавших политическим сыском. 12 августа 1902 года появилось «Положение о начальных розыскных отделениях», в Ярославле оно было открыто в 1904 году. Политический розыск осущствлялся агентами наружного наблюдения (филерами) и секретными агентами. Агенты вели дневники регистрации данных наблюдений за лицами «неблагонадежного» характера, проверяли личную и деловую переписку.
Слежка и контроль были установлены замногими деятелями Ярославского земства. 13 февраля 1911 года за многими деятелями проведен обыск с целью ликвидации группы социал-демократов в статистическом отделе земства. У бывшего студента Московского университета Д.Д. Желоховцева и студента Демидовского юридического лицея И.Н. Крушельницкого были найдены библиотечные списки запрещенных изданий. В списках значились фамилии лиц, давших заключение по данной книге. Все они являлись служащими различных отделов земства и вместе с тем членами земской библиотечной комиссии: Желоховцев, Лермонтов, Покровский, Суворов, Трефолева, Ярославцев. «Знатоки плюс напротив названия были отмечены книги тенденциозного характера». Под угрозой привлечения охранным отделением за распространение запрещенной литературы они пытались комплектовать местные библиотеки запрещенными книгами.
По предположению следствия, названную группу лиц возглалвляла заведующая книжным складом Ярославского земского издательства Н.Л. Трефолева. За каждым из членов библиотечной комиссии была установлена слежка агентами жандармского охранного отделения, проверялась почта, круг знакомых. Архив охранного отделения содержит списки служащих Ярославского губернского замства с адресами и сведениями о поитической благонадежности в период 1908-1912 гг. Фамилии работников библиотечной комиссии и книжного склада по большей части подчеркнуты красным карандошом – так охранное отделение отмечало неблагонадежных и замеченных в связях с оппозицией.
14 февраля 1911 года был произведен обыск на квартире Н.Л. Трефолевой. Были обнаружены уже упомянутые списки нелегальной литературы, согласно которым, предполагала жандармия, склад земской упправы комплектовал учительские библиотеки. Одновременно был проведен склад Ярославского губернского земства, его проводили помощник Ярославского полицмейстера и приставы 1,2 и 4 полицейских частей Завьялов, Стрельников, Леванов.
В следственных документах начальник Ярославской губернской жандармской управы Артемьев Н.П. утверждает, что Н.Л. Трефолева, узнав о предстоящем обыске, «придя рано утром, приступила к уничтожению компрометирующего материала и до прихода полици успела сжечь их значительное количество, а часть вещей перенесла на квартиру».
В помещении, занимаемом заведующей книжным складом Н.Л. Трефолевой, были найдены открытки с иозображениями «революционно-политических преступников» и «деятелей освободительного характера». В сарае было обнаружено 8 ящиков нелегальной литературы, прикрытых сеном и досками, в том числе 10000 брошюр и листков агитационно-социалистического содержания (с 1905 года и более поздних). На 200 названий судебными установлениями был утвержден арест. Агитационная литература поступила на склад от книгоиздательства «Донская речь».
После проведения обыска Н.Л. Трефолева была взята под стражу и находилась в заключении с марта по июнь 1911 года. С занимаемой должности она была уволена и переведена в заведующие страхованием в Рыбинском и Ростовском уезде. В «Вестнике Ярославского земства» помещены материалы о заседани комиссии, которая рассматривала дело Н.Л. Трефолевой. Ее обвиняли только в мелкой растрате, о нелегальной литературе в журнале не было нислова. За книжным складом было установлено «ближайшее» наблюдение старшего чиновника Особого отдела Л.А. Каразыгина.
Расследование пришло к выводу, что «книжный склад являлся главным центром распространения в губернии нелегальной литературы и располагает значительным запасом умело подобранных изданий политического содержания, прдназначаемых для выпуска в обращения в целях предвыборной агитации».
Несмотря на то, что по окончании расследования Н.Л. Трефолева не была осуждена, это впоследствии сказалось на ее биографии. В 1915 году, желая получить учительское звание после петроградских высших женских курсов, она не смогла получить место из –за запрета губернатора, который заявил: «…Я нахожу допущение Трефолевой к исполнению учительских обязанностей нежелательным».
Слежка и контроль были установлены замногими деятелями Ярославского земства. 13 февраля 1911 года за многими деятелями проведен обыск с целью ликвидации группы социал-демократов в статистическом отделе земства. У бывшего студента Московского университета Д.Д. Желоховцева и студента Демидовского юридического лицея И.Н. Крушельницкого были найдены библиотечные списки запрещенных изданий. В списках значились фамилии лиц, давших заключение по данной книге. Все они являлись служащими различных отделов земства и вместе с тем членами земской библиотечной комиссии: Желоховцев, Лермонтов, Покровский, Суворов, Трефолева, Ярославцев. «Знатоки плюс напротив названия были отмечены книги тенденциозного характера». Под угрозой привлечения охранным отделением за распространение запрещенной литературы они пытались комплектовать местные библиотеки запрещенными книгами.
По предположению следствия, названную группу лиц возглалвляла заведующая книжным складом Ярославского земского издательства Н.Л. Трефолева. За каждым из членов библиотечной комиссии была установлена слежка агентами жандармского охранного отделения, проверялась почта, круг знакомых. Архив охранного отделения содержит списки служащих Ярославского губернского замства с адресами и сведениями о поитической благонадежности в период 1908-1912 гг. Фамилии работников библиотечной комиссии и книжного склада по большей части подчеркнуты красным карандошом – так охранное отделение отмечало неблагонадежных и замеченных в связях с оппозицией.
14 февраля 1911 года был произведен обыск на квартире Н.Л. Трефолевой. Были обнаружены уже упомянутые списки нелегальной литературы, согласно которым, предполагала жандармия, склад земской упправы комплектовал учительские библиотеки. Одновременно был проведен склад Ярославского губернского земства, его проводили помощник Ярославского полицмейстера и приставы 1,2 и 4 полицейских частей Завьялов, Стрельников, Леванов.
В следственных документах начальник Ярославской губернской жандармской управы Артемьев Н.П. утверждает, что Н.Л. Трефолева, узнав о предстоящем обыске, «придя рано утром, приступила к уничтожению компрометирующего материала и до прихода полици успела сжечь их значительное количество, а часть вещей перенесла на квартиру».
В помещении, занимаемом заведующей книжным складом Н.Л. Трефолевой, были найдены открытки с иозображениями «революционно-политических преступников» и «деятелей освободительного характера». В сарае было обнаружено 8 ящиков нелегальной литературы, прикрытых сеном и досками, в том числе 10000 брошюр и листков агитационно-социалистического содержания (с 1905 года и более поздних). На 200 названий судебными установлениями был утвержден арест. Агитационная литература поступила на склад от книгоиздательства «Донская речь».
После проведения обыска Н.Л. Трефолева была взята под стражу и находилась в заключении с марта по июнь 1911 года. С занимаемой должности она была уволена и переведена в заведующие страхованием в Рыбинском и Ростовском уезде. В «Вестнике Ярославского земства» помещены материалы о заседани комиссии, которая рассматривала дело Н.Л. Трефолевой. Ее обвиняли только в мелкой растрате, о нелегальной литературе в журнале не было нислова. За книжным складом было установлено «ближайшее» наблюдение старшего чиновника Особого отдела Л.А. Каразыгина.
Расследование пришло к выводу, что «книжный склад являлся главным центром распространения в губернии нелегальной литературы и располагает значительным запасом умело подобранных изданий политического содержания, прдназначаемых для выпуска в обращения в целях предвыборной агитации».
Несмотря на то, что по окончании расследования Н.Л. Трефолева не была осуждена, это впоследствии сказалось на ее биографии. В 1915 году, желая получить учительское звание после петроградских высших женских курсов, она не смогла получить место из –за запрета губернатора, который заявил: «…Я нахожу допущение Трефолевой к исполнению учительских обязанностей нежелательным».
